десять минут до начала занятия, и мы не сговариваясь решили подождать следующего поезда.

Минут через семь или, может даже, восемь он все-таки пришел. Мы уже никуда не спешили. Всем было ясно, что получасовая поездка под землей не

обеспечит нам своевременный приход на урок, особенно если учесть, что он начался в тот момент, когда приятный мужской голос произнес: «Двери закрываются. Следующая остановка Озерки», и двери вагона с шумом захлопнулись.

Это судьба.

Доехав, а точнее не совсем, до Петроградской, поезд замер во мраке. Моторы заглохли, движение прекратилось. Хорошо хоть свет не выключили.

Простояв, неизвестно по какой причине, целых десять минут, поезд внезапно сорвался с места, и стремительно набирая скорость, понесся по тоннелю.

Это судьба.

Выйдя, мы ощутили прохладу зимнего вечера и немного расслабились. Я- чуть-чуть, а Олена… ее понесло, честно говоря.

Нет, не то чтобы очень, но все же…

Она не могла остановиться. Не знаю, что на нее подействовало больше, происшествие в тешке, остановка в метро, или свежий воздух, а может все вместе, но смех у нее был явно не здоровый.

И совсем не по делу. Мы опоздали на двадцать минут, а она смеется. Что же это такое? В общем я ей все и высказала, как есть. А ей стало еще смешнее. Мне как-то даже поплохело. Как же так. Может ей действительно плохо? Вон какая красная.

Удивительно, но на мое замечание, она даже почти не отреагировала, за исключением того, что стала рассказывать мне о плане.

Сначала я даже не въехала, какой такой план. Потом дошло. Только вот почему она со мной не поделилась? Нахалка!

Это судьба.

Наверное мне не нравится композиция. Почему бы это так вдруг? Не знаю.

Сделав сложнейшее задание за десять