Я пожала плечами в знак того, что я ничего не понимаю. Она наклонилась над листком бумаги, чтобы накарябать новую записку. Она гласила:

«Выходи с ответом, тормоз. Нечего сидеть. Думаешь, что оттого, что ты сидишь, двойка сама придет к тебе в дневник?»

Я внезапно поднялась и подошла к учительнице. Все сразу замолкли и устремили взгляды на меня. Мое сердце бешено стучало. Я прошла между партами и остановилась у преподавательского стола. Стояла такая тишина, что было слышно, как летает муха этажом ниже.

- можно выйти?

- что с тобой случилось сегодня? Это так не похоже на тебя. Нет. Ответь мне, пожалуйста, двадцатый параграф.

- я не готова.

- ты не готова? Ты не заболела? Как это странно. А почему?

- мне было влом.

- что? Как ты смеешь ругаться? Я поставлю тебе трешку, если ты сейчас же не выучишь параграф!

- ставьте.

Резко развернувшись, я вышла из кабинета, не забыв громко хлопнуть дверью. Я спустилась вниз и просидела на скамье до звонка. Впервые, я по собственному желанию соврала учителю. С диким криком мелочь побежала в столовую. Не понимаю, почему это место привлекает столько людей? Неужели все такие голодные?

Поежившись от холода (я сидела почти напротив двери), я поняла: народ бежит туда не за булочками и пиццами, которые так искусно готовят наши повара, а за горячим чаем, чтобы хоть на перемену огородить себя от жуткого холода, витающего по этажам.

Ко мне подошла Карина. Она держала в руках мой портфель.

- неплохо. Но актриса из тебя никудышная.

- почему? Она же поставила мне три! А тройка это уже прогресс! Я никогда не получала таких оценок.

- она не поставила тебе тройку. Она вообще ничего тебе не поставила. Я лично проследила. Я уже сказала тебе, что ты никудышная актриса, а тройка – это оценка, которую нужно заслужить.