но окончательно проснуться не дает. Приходится прибегать к такому методу….

-О! понятно…

Мы покивали головами, в знак того, что здесь для нас нет ничего необычного, что такие колготки мы видели сто раз и просто забыли, как они выглядят.

-Ну раз вам понятно, тогда вы можете идти….

Она произнесла это с безразличным выражением лица, но тоном, не допускающим возражений, поэтому мы поспешили удалиться. Мы пошли в гостиную и сели рядом с Максимом. Я уже хотела завести с ним беседу, но мама позвала его на кухню.

Мы остались одни.

-Слушай, мне надо  туалет. Посидишь?

-Ага….

Вот и Олена ушла. Я осталась одна. Но долго скучать мне не пришлось. Из кухни донеслись крики и шум разбиваемой посуды. Потом, оттуда, пулей выскочил Максим и пронесся мимо меня, даже не повернув головы в мою сторону.

А следом за ним вышла Анна Ивановна и подошла прямо ко мне. Она присела на край дивана и посмотрела на меня. А затем спросила:

-Кто вы?

Вопрос поразил меня, как пуля. Как это понимать? Я настолько опешила, что не могла выдавить из себя ни звука. Мне потребовалось несколько минут. Чтобы прийти в себя и слабым голосом произнести:

-Что, простите?

Анна Ивановна сидела с непроницаемым лицом. В данную минуту она была очень похожа на мою преподавательницу, но вот на которую больше всего, вспомнить я так и не смогла. Очевидно, серьезность ситуации помешала.

-Я спросила, кто вы, потому что только что просмотрела кассету. Очевидно, вы знаете, что, выходя из дома, я включила камеры?

Я слабо кивнула. Этот жест не ускользнул от нашего внимания.

-Прекрасно. Так вот, наши камеры заметили очень необычное явление. Вы и ваша подруга, примерно в шесть часов вечера, устроили обыск в нашей